Амстердам – рыбацкая деревушка, сумевшая стать центром глобальной торговли

Амстердам был основан в конце тринадцатого века в устье реки Амстел, на берегу Флевского озера. В 1270 году местные рыбаки возвели на реке небольшую плотину, чтобы защититься от постоянных наводнений. Деревня, возникшая рядом с ней, получила название «Amestelledamme», в переводе – «плотина на реке Амстел». Впервые этот населенный пункт упоминается 27 октября 1275 года в связи с дарованием жителям торговых привилегий от графа Флориса V Голландского из фризского династии Герульфингов, владевшей окрестными землями с десятого века.

14 декабря 1287 года произошло одно из крупнейших наводнений в истории Европы – Наводнение в день Святой Люции. Оно унесло жизни по крайней мере пятидесяти тысяч человек и уничтожило несколько десятков немецких и голландских поселений на берегу Северного моря. Однако жителям Амстелдама стихийное бедствие принесло и новые возможности. Мощный поток воды смыл массивный песчаный барьер между морской акваторией и Флевским озером. В результате пресноводное озеро превратилось в залив Северного моря, очень удобный для захода торговых судов. Вместе с первой пристанью был построен рынок, благодаря доходам от работы которого рыбацкая деревушка довольно быстро стала городом, сменив имя на «Амстердам».

Итальянские гранды

Ведущее место в мировой торговле того времени занимали два итальянских портовых города – Венеция и Генуя, сказочно разбогатевшие на перепродаже товаров из Византийской империи, Леванта, Северной Африки, Центральной Азии и стран Востока, в первую очередь из Индии и Китая. Находящиеся по обеим сторонам Апеннинского полуострова города-государства были очень выгодно расположены на пересечении путей с Запада на Восток и с Севера на Юг. В каждом из них было прекрасно развито судостроение. Как следствие, они имели многочисленный, созданный по последнему слову тогдашней инженерной мысли флот. Кроме того, в обоих городах были превосходно работающие правовые и финансовые системы, а также более низкий, по сравнению с конкурентами, уровень торговых сборов, который несомненно добавлял им привлекательности.

Расцвет Брюгге

Значительную часть товаров венецианские и генуэзские купцы продавали на Севере. В начале тринадцатого века для доставки грузов туда итальянцы выбрали фламандский порт Брюгге. А основным местом совершения сделок с английскими, французскими, бургундскими, немецкими и прочими североевропейскими партнерами были ярмарки, проводимые в четырех городах региона Шампань.

Более ста лет эти ярмарки имели значительные налоговые привелегии, но после прихода к власти во Франции короля Филиппа Красивого ситуация изменилась. Уничтожив и разграбив Орден тамплиеров, Филипп, постоянно нуждавшийся в деньгах, решил радикально поднять налоги. Однако, вместо ожидаемого эффекта в виде увеличения поступлений в казну, это привело к быстрому упадку популярных Шампанских ярмарок.

Выгодоприобретателем от неразумного фискального рвения французского монарха стал Брюгге, куда и переместилась отлаженная за столетие торговая активность. Фламандские власти резонно рассудили, что лучше иметь меньший процент с большого оборота, чем большой процент от пустоты. В итоге весь четырнадцатый век и половину пятнадцатого Брюгге был главным центром торговли на Севере континента.

Итальянские банкиры создали в городе первую биржу, на которой сосредоточились все товарные и финансовые операции. Кстати само слово «биржа» пришло к нам именно из Брюгге. В центре города находился дом одного из самых известных фламандских купеческих родов – Van der Burse. В этом доме располагалась маклерская контора, где проходили встречи венецианских, флорентийских и генуэзских купцов и финансистов, совершавших вексельные операции.

Со временем число участников этих встреч настолько возросло, что они стали встречаться на площади перед домом. На воротах здания был фамильный герб Van der Burse с изображением трех мешков для золотых монет. Поэтому собрания получили название «Borsa», в переводе с итальянского – «мешок». Впоследствие у этого слова добавилось еще одно значение – «биржа». К примеру, «фондовая биржа» по-итальянски – это «borsa valori». В русский язык слово «биржа» перекочевало именно из Фландрии, хотя и в несколько измененном виде.

Следующая остановка – Антверпен

В середине пятнадцатого столетия Брюгге стал терять лидерство. Одной из причин снижения грузопотока было обмеление гаваней и засорение морского канала, что затрудняло проход судов с большой осадкой. Не менее важным обстоятельством была ожесточенная борьба за власть между влиятельными фламандскими кланами, сколотившими состояния на транзитной торговле. Деньги, как известно, любят тишину, и они начали постепенно перебираться в Антверпен, огромный порт которого был соединен с морем полноводной рекой Шельда и гораздо лучше подходил для приема крупных судов. Впрочем, Брюгге еще долго оставался главным перевалочным пунктом для купцов из Англии и Шотландии.

С Юга на Север

В апреле 1453 года войска османского султана Мехмеда II осадили Константинополь и к исходу мая взяли город штурмом. Это поставило окончательную точку в тысячелетней истории Византийской империи – важнейшего торгового партнера Венеции и Генуи.

Утратив контроль над западной частью Великого шелкового пути, перестав быть главным посредником между Востоком и Западом, оба эти города начали быстро увядать. Да и судоходство по Средиземному морю превратилось в невероятно рискованное предприятие из-за роста активности берберских пиратов, которые пользовались негласным покровительством османов. В результате богатые итальянские купцы и банкиры решили мигрировать на Север. Многие из них имели представительства в Антверпене. Там они и обосновались, создав антверпенскую биржу и внеся существенный вклад в развитие города.


Невезучий Лиссабон

После падения Византии остро встал вопрос поиска альтернативных маршрутов доставки пряностей, шелка, фарфора, опиума и других экзотических товаров с Востока. Весь пятнадцатый век западное побережье Африки и без того настойчиво исследовалось португальцами с целью найти водный путь в Южную Азию. Кроме того, энтузиасты «западного» маршрута всячески продвигали идею доплыть до Индии через Атлантический океан. Турецкая победа в Константинополе ускорила начало эпохи великих географических открытий.

Сперва в 1492 году испанская экспедиция под предводительством Христофора Колумба, стремясь доплыть до Индии, открыла Америку. А спустя всего пять лет португалец Васко да Гама сумел обогнуть Африку с Юга и нашел желанный морской путь в Индию, Китай и Индонезию. Основными поставщиками азиатских товаров на европейский рынок отныне стали португальцы, а испанцы организовали приток в Старый свет несметного количества золота и серебра из Америки, что обеспечило необходимый оборотный капитал для увеличения товарообмена со странами Востока.

После этого центр мировой торговли вполне мог переместиться в Лиссабон. Пару ему мог бы составить испанский порт Бильбао. Но этого не произошло. Главным образом потому, что окраинное географическое положение Пиренейского полуострова было не слишком удобным. Но была и еще одна серьезная причина. 31 марта 1492 года, в то же самое время, когда Колумб оснащал свои корабли в первое плавание к берегам Америки, испанская королевская чета Фердинанд II Арагонский и Изабелла I Кастильская, финансировавшие его экспедицию, подписали печально знаменитый Альгамбрский эдикт. Речь в нем шла об изгнании с территории страны всех евреев, которые до 31 июля 1492 года года откажутся принять христианство.

Отказникам на то, чтобы уладить свои дела и продать имущество, давалось четыре месяца. А потом, они лишались всякой защиты государства, что на практике означало почти гарантированную потерю всего, что они имели. Около трети испанских евреев согласилась принять крещение. Тех, кто делал это формально, продолжая оставаться приверженцем иудаизма, в дальнейшем с легкостью разоблачала инквизиция. Их дома, земли и ценности передавалось в казну, а сами они в лучшем случае высылались из страны, а в худшем сжигались на костре. Простота разоблачения объяснялась тем, что соблюдение субботы и прочих иудейских правил отследить было совсем не сложно. Да и соседи-католики с радостью сдавали новообращенных, так как небольшой процент от конфискованного добра передавался им в качестве вознаграждения за бдительность.

Решение о превращении Испании в территорию, свободную от любой религии, кроме католической, было продиктовано желанием вывести под корень потенциальную «пятую колонну». Понятно, что главной целью здесь были мусульмане, которых после семисотлетней борьбы за «отвоевание родины» наконец-то удалось прогнать. Но и евреи тоже воспринимались в качестве угрозы, с учетом их богатства, полной неуправляемости по религиозной линии и прочных связей в исламском мире.

Население Испании в то время составляло шесть миллионов человек. Евреев в стране было примерно триста тысяч, то есть около пяти процентов. Вроде бы не очень много... Проблема была в том, что богатые испанцы, как, впрочем, и португальцы были в массе своей потомственными аристократами. Заниматься торговлей они полагали для себя недостойным, не говоря уже о банковском деле, которое отождествлялось ими с ростовщичеством и откровенно презиралось. Эти два «грязных» занятия как раз и были уделом евреев, составлявших костяк торгового и финансового бизнеса в государствах Пиренейского полуострова.

Португальский король Мануэл I был человеком более веротерпимым, чем Фердинанд и Изабелла. Поэтому почти все испанские евреи, отказавшиеся от крещения переехали в Португалию. Однако через пять лет под давлением Мадрида в Португалии был принят закон, аналогичный испанскому, и люди, которые не пожелали менять веру, были вынуждены снова собираться в дорогу.

Часть из них отправилась на Север Африки, часть – в государства Леванта. Большинство переселилось туда, где наиболее динамично развивались сферы бизнеса, в которых они были профессионалами, – на Север Европы и в первую очередь в Антверпен. Власти города приняли беглецов очень радушно, поскольку те привезли с собой не только свои капиталы и обширные деловые связи, но и передовые технологии организации торгового и банковского дела.

В Испании и в Португалии к моменту прибытия из Азии первых португальских судов, груженых перцем и другими дарами Востока, осталось очень мало людей, способных осуществлять их сбыт на континенте. Поэтому в дальнейшем значительная часть караванов направлялась прямиком в Антверпен, что ознаменовало начало «золотого века» этого города.

Северная Венеция

Тем временем Амстердам, который за обилие каналов и судостроительных верфей часто называли «Северной Венецией», в течение двух веков, прошедших с момента его основания, превратился в большой город с развитым ремесленным производством. Просторный и отлично оснащенный амстердамский порт по грузообороту, конечно, сильно уступал антверпенскому, но уже занимал второе по значимости место на Северном море. Основной его специализацией было обслуживание торговли со странами балтийского региона, включая ввоз оттуда зерна, древесины и металлов.

Бурно развивающаяся на Севере и Западе Европы торговля требовала все большего количества судов. Собственных материалов испанским, португальским, французским, фламандским и нидерландским судостроителям не хватало. Многое приходилось импортировать. Значительная часть связанных с этим операций происходила в Амстердаме. Дубовая древесина привозилась сюда из Германии, Польши и Швеции, сосна и ель – из Норвегии и с восточного побережья Балтики, в том числе и из Новгорода. Оттуда же поступала смола. Поставщиком железа и меди была Швеция, а парусину доставляли из Франции.

В начале шестнадцатого века Голландия была самым густонаселенным регионом Европейского континента. Ведение сельского хозяйства там был затруднено природными условиями – плодородный слой почвы смывался частыми наводнениями, да и в целом климат был не самым благоприятным. Поэтому многие местные жители из поколения в поколение занимались ремеслами, продавая свои изделия на рынках портовых городов.

Обилие умелых ремесленников вкупе с доступностью всех необходимых материалов привело к превращению Амстердама сначала в ведущий центр производства корабельного снаряжения, а затем и самих кораблей. Масштабы отрасли были впечатляющими. Достаточно сказать, что к середине шестнадцатого века уже более половины всех грузов, перевозимых по Северному и Балтийскому морям, транспортировались на судах, сделанных в Голландии.

Местные мастера взяли всё лучшее от венецианских и генуэзских судостроителей, но главными их учителями были португальцы, которые еще в пятнадцатом веке использовали железные гвозди, вместо деревянного крепежа, и тщательно просмаливали корпуса судов составом на основе сосновой смолы. Это позволяло добиться существенно более высокой водонепроницаемости и делало возможным плавание на большие расстояния, в том числе и через океан. Темно-коричневый и черный цвет корабельных корпусов, который можно увидеть на картинах голландских и фламандских живописцев, – это как раз результат обработки древесины сосновой смолой.


Плата за веру

Начиная с 1482 года, Антверпен и Амстердам входили в состав Священной Римской империи и находились под властью династии Габсбургов. 31 октября 1517 года Мартин Лютер прибил к дверям виттенбергской церкви свои знаменитые «95 тезисов» и тем самым запустил процесс Реформации, расколовший доселе полностью католическую империю на две непримиримые части – протестантскую и католическую. Король Испании и глава Священной Римской империи Карл V, который приходился внуком Фердинанду II Арагонскому и Изабелле I Кастильской, вступив на престол в 1519 году, унаследовал и этот раскол.

Большинство жителей Нидерландов, включая Брабант и Голландию, встали на сторону протестантов. В отличие от своих дедушки и бабушки, Карл был человеком не склонным к радикальным мерам. Помня о бегстве богатейших еврейских купцов из Испании и Португалии, а также о разорении Шампанских ярмарок Филиппом Красивым, император не ущемлял в правах своих североевропейских подданных, не настаивал на отказе от протестантизма, не поднимал налоги и позволял жителям прибрежных городов существовать в условиях фактического самоуправления, устанавливая уровень торговых сборов по своему разумению.

Мягкость была оправданной. Антверпен и Амстердам имели для Карла огромное экономическое значение, ведь именно они, а не испанские или португальские порты, стали основными морскими воротами его империи и главными поставщиками денег в казну. Однако сын Карла, император Филипп II, будучи фанатичным католиком, придерживался иных взглядов на отношения с вассальными территориями. Придя к власти в 1556 году, он решил покончить с нидерландской вольницей, ввел высокие налоги для всех североморских провинций и попытался установить в портовых городах централизованное управление. Жесткие меры привели к началу войны за независимость Нидерландов, которая продлилась с 1566-го по 1648 год.

Одним из центров восстания был Антверпен. Летом 1584 года испанские войска взяли город в осаду и спустя год захватили его, закрыв для судоходства устье реки Шельда, что сделало невозможным дальнейшее функционирование антверпенского порта. Вопреки ожиданиям, испанцы под командованием Алесандро Фарнезе не устроили массовой резни, как это неоднократно случалось в захваченных католиками городах. Жителям-протестантам было позволено спокойно покинуть Антверпен. В результате город практически обезлюдел, и эпоха его расцвета на этом завершилась.


Первая столица глобальной торговли

Почти все антверпенские купцы, финансисты и квалифицированные ремесленники перебрались в Амстердам, сумевший устоять под натиском испанцев. Таким образом, столица Голландии унаследовала значительную часть опыта, капитала и деловых связей Венеции, Генуи, Шампани, Брюгге и Антверпена.

В 1602 году в Амстердаме была создана Голландская Ост-Индская компания. Она получила монопольное право на торговлю и колонизацию в Тихом и Индийском океанах. В 1621 году состоялось учреждение Голландской Вест-Индской компании, которую наделили аналогичными правами в Америке и на Западе Африки. Эти супер-компании вместе со своими британскими «сестрами» организовали невероятно эффективную систему грабежа многочисленных колоний по всему миру и стали прообразом современных транснациональных корпораций.

Удачное стечение обстоятельств, выгодное географическое положение, приток богатств с Востока и из Нового света, развитое ремесленное производство и судостроение, огромный собственный флот – всё это на два столетия сделало Амстердам новым лидером мировой торговли. Важнейшее значение в расцвете города имела также созданная в 1602 году биржа, где продавались не только товары, но и ценные бумаги государств, городов и компаний со всей Европы. Постепенный закат Амстердама, как ведущего торгового центра планеты, начался в эпоху промышленной революции. В девятнадцатом веке эстафетная палочка перешла к Лондону, а в двадцатом – к Нью-Йорку.