Морское пиратство как инструмент гибридных войн между сверхдержавами

Когда мы в юности читали приключенческие романы про пиратов семнадцатого века, состоявших на службе у английских и французских королей, нам казалось, что описанные в них события не имеют к нам никакого отношения, ведь таких пиратов давно нет, как нет тех парусников, на которых они преследовали испанские галеоны, нагруженные золотом и серебром. Как мы ошибались!

Кардинальные изменения миропорядка, назревавшие после кризиса 2007 – 2008 годов и взорвавшиеся ныне военным конфликтом на территории Украины, помимо прочего, реанимировали изрядно подзабытые термины, вроде «законной морской добычи» и «каперского свидетельства». И дело вовсе не ограничивается разговорами. Все основные геополитические игроки, включая США, Россию, Китай и Индию, всерьез готовятся как к защите своих торговых судов от вероятного нападения со стороны современных корсаров, действующих под флагом какой-нибудь частной военной компании в интересах недружественных стран, так и к своим ответным действиям по захвату судов этих самых стран.

Наиболее многочисленными на сегодня являются американские ЧВК. Собственно Дик Чейни со товарищи и превратили маргинальный дотоле малый бизнес горстки отмороженных «псов войны» в мегаотрасль мировой экономики с совокупным годовым оборотом в полтриллиона долларов. Но и другие крупные державы стараются не отставать. Некоторые частные «мини-армии» специализируются на военно-морских операциях, изучают стратегию и тактику пиратов, их организационную структуру, систему связи и обмена информацией и т.д. Разумеется, официально речь всегда идет об охране коммерческих судов, чем наемники и занимаются, но совершенно очевидно, что при желании спецов из морских ЧВК можно легко перепрофилировать, говоря футбольным языком, из защитников в нападающих.

Пираты, каперы, корсары, приватиры и флибустьеры

Джентльмены удачи, промышлявшие в регионе Карибского бассейна три века назад, условно делились на две группы – бандитов, имевших разрешение какого-либо монарха или правительства на совершение захвата чужих судов и перевозимых ими грузов, и нелицензированных грабителей, у которых не было официальной «крыши». Первых в немецко-язычных странах именовали каперами, в Англии – приватирами, а во Франции – корсарами. Вторых почти везде называли просто пиратами.

Деятельность каперов, корсаров и приватиров регламентировалась специальным документом – каперским свидетельством, в котором оговаривалось, суда каких стран можно атаковать и захватывать. Получая подобную бумагу, морские разбойники де-юре поступали на службу к выдавшей ее державе и в случае попадания в плен к противнику могли рассчитывать на то, что их не вздернут на рее, как обычных пиратов и, возможно, даже будут относится к ним, как к военнопленным. Взамен на эту «охранную грамоту», полагалось отдавать определенную долю добычи в казну соответствующей страны. Как правило, речь шла о десяти – пятнадцати процентах от награбленного.

Отдельной и весьма многочисленной подгруппой лицензированных морских разбойников были флибустьеры. Они нападали исключительно на испанские суда и поселения. Деятельность флибустьеров наносила очень серьезный урон торговле и логистике Испанской империи в Новом свете, что стало одной из причин ее упадка и одновременно экономического взлета тех стран, которые организовывали и поддерживали морской беспредел. Главным выгодополучателем стала, конечно, Великобритания, сколотившая целое состояние на отъёме собственности, честно нажитой испанцами в Южной Америке.

Полуторавековой период расцвета морского разбоя в Карибском моря начался в последней четверти шестнадцатого века и завершился в первой трети восемнадцатого, когда англичане и французы решили, что больше не нуждаются в услугах эффективных, но слишком независимых подрядчиков, и стали методично с ними бороться.

Тем не менее, сам феномен каперства сохранялся вплоть до середины девятнадцатого века. В 1856 году семь европейских держав подписали Парижскую декларацию, согласно которой выдача каперских свидетельств была запрещена. Впоследствии участниками соглашения стали еще сорок пять государств, то есть почти все более или менее серьезные морские державы, за исключением Соединенных Штатов, где и поныне Конгресс имеет право на выдачу каперских свидетельств.

После атаки на нью-йоркские башни-близнецы в сентябре 2001 года конгрессмены и сенаторы на полном серьезе обсуждался вопрос о выдаче соответствующих документов тем, кто готов поохотиться на организаторов атаки. Но до практической реализации идеи дело не дошло. Сегодня в связи с колоссальным количеством санкций, введенных против России и аффилированных с нашей страной бизнесменов, тема вновь ожила. И на этот раз, ради захвата дорогостоящих яхт русских олигархов или нефтеналивных судов, коварно перевозящих санкционированные российские углеводороды, американские парламентарии вполне могут смахнуть пыль со старого доброго орудия и пустить его в ход. К каким последствиям это может привести пока даже трудно себе представить…


Особенности трудового договора морского разбойника

Перед тем, как стать членом пиратской команды, претендент должен был подписать соглашение, в котором определялась причитающаяся ему доля добычи, а также его права и обязанности. Вопреки распространенному мнению, дисциплина на кораблях охотников за призами порой была даже более суровой, чем в государственных военно-морских флотах. К примеру, за неисполнение приказа капитана во время плавания можно было легко лишиться жизни.

Какого-то единого свода правил поведения у «берегового братства», как именовали себя искатели приключений, конечно, не существовало. Однако исследователи отмечают схожесть уставов наиболее успешных команд. Из дошедших до наших дней документов подобного рода самым известным является устав, разработанный знаменитым валлийским пиратом Бартоломью Робертсом. В нем было одиннадцать пунктов:

1. Каждый член экипажа имеет равное право голоса в повседневных делах. Каждый член экипажа в любой момент имеет право на захваченную свежую провизию и крепкие напитки и может использовать их в свое удовольствие, если не возникнет необходимость экономить их для общего пользования, что решается голосованием.

2. Каждый член экипажа должен быть ознакомлен со списком призов на борту, потому как в дополнении собственной доли позволено переменить одежду. Но если они обманут товарищей хотя бы на доллар в виде посуды, драгоценностей или денег, они будут высажены на необитаемый остров.

3. Запрещается играть на деньги в кости и карты.

4. Свечи и лампы должны быть погашены в восемь часов вечера, и если кто-нибудь из экипажа захочет выпить после этого часа, он должен будет делать это на открытой палубе в темноте.

5. Каждый член экипажа должен содержать свое оружие, сабли и пистолеты в чистоте и всегда готовыми к бою.

6. Мальчикам и женщинам запрещено находиться среди экипажа. Если кто-нибудь будет замечен в совращении женщины и в переодетом виде возьмет ее на корабль, он будет убит.

7. Самовольно покинувший корабль или вышедший из рукопашного боя во время сражения, должен быть наказан смертью или высадкой на необитаемый остров.

8. На борту запрещены драки, но каждая ссора должна быть доведена до конца на берегу дуэлью на саблях или пистолетах. По команде квартирмейстера дуэлянты поставленные спиной друг к другу должны будут повернуться и тут же выстрелить. Если кто этого не сделает, квартирмейстер должен выбить оружие у него из рук. Если промахнутся оба, они должны будут продолжить драться на саблях, и первая пролившаяся кровь выявит победителя.

9. Никто не может заговорить об изменении образа жизни, пока доля каждого не достигнет 1000 фунтов. Каждый, кто станет калекой или потеряет конечность на службе, должен получить 800 пиастров из общего запаса, а за меньшие повреждения – пропорционально.

10. Капитан и квартирмейстер получают по две доли от приза каждый, канонир и боцман – по полторы, остальные офицеры – по одной доле с четвертью, рядовые джентльмены удачи – по доле каждый.

11. Музыканты имеют право на отдых по субботам. В остальные дни – с разрешения.

Последний пункт может показать странным. Однако на многих больших пиратских кораблях действительно были штатные музыканты, которые ободряли своей игрой членов команды, особенно перед абордажем и непосредственно во время схватки с противником. Сейчас можно наблюдать нечто похожее перед поединками по боям без правил или перед боксерскими матчами, где каждый участник выходит под собственную мотивирующую и заряжающую его энергией мелодию.

Десятый пункт, посвященный разделу добычи, поражает пропорциями. Согласно уставу Робертса, капитан получал две доли, то есть всего в два раза больше обыкновенного матроса. Такой подход вовсе не был исключением. Наоборот, в подавляющем большинстве пиратских команд было именно так. Капитан имел много власти, но в финансовом плане он не обладал особыми привилегиями. На некоторых кораблях доля капитана была больше, но она очень редко превышала пять долей. Столь небывалый по нынешним меркам уровень материального равенства топ-менеджера с рядовыми сотрудниками поддерживал ощущение справедливости, крайне важное для моральной устойчивости в сложных трудовых коллективах.


Корсар поневоле

Что нас ждет, если морской разбой вновь станет важной частью гибридных войн между крупными державами? Для того, чтобы представить себе это, можно обратиться к литературным произведениям, описывающим историю узаконенного каперства эпохи его расцвета. Самым популярным в мире романом на эту тему является «Одиссея капитана Блада», написанная Рафаэлем Сабатини.

Главный герой книги – Питер Блад, наполовину англичанин, наполовину ирландец. В двадцать лет он получает степень бакалавра медицины в дублинском колледже, но вместо того, чтобы заниматься респектабельной и весьма прибыльной профессией врача, решает поступить на службу в голландский военно-морской флот и принимает участие в войне 1672 – 1678 годов между Голландией и Францией.

В офицеры флота его производит легендарный голландский адмирал де Ритёр. После подписания Нивмегенского мирного договора 1678 года Питер на два года попадает в испанскую тюрьму. Выйдя из заключения он вступает в ряды французской армии и еще три года воюет с испанцами на территории оккупированной ими Голландии. То есть за десять лет Блад становится профессиональным наемником, умеющим воевать как на море, так и на суше.

В возрасте тридцати двух лет, «полностью удовлетворив некогда томившую его жажду приключений», как пишет Сабатини, он возвращается в родной Бриджуотер, рассчитывая подлечить запущенные ранения, вернуться к ремеслу врача и вести спокойную провинциальную жизнь. Однако судьба распоряжается иначе. В мае 1685 года на Юго-Западе Англии вспыхивает протестантский мятеж под предводительством Джеймса Скотта, герцога Монмута, незаконнорожденного сына английского короля Карла I.

Целью восстания было свержение короля Якова II, католика и законного сына Карла I. В центре событий, по стечению обстоятельств, как раз и оказывается Бриджуотер. Жители города и соседних поселений, поддержавшие Монмута, были очень плохо вооружены и организованы, и королевская армия под командованием Джона Черчилля, герцога Мальборо без труда разгромила восставших 6 июля 1685 года в битве при Седжмуре.

Несмотря на то, что Питер не принимал участия в мятеже, на следующее утро после решающего сражения его арестовывают за оказание медицинской помощи раненому в бою стороннику Монмута – лорду Гилдою. Вместе с другими мятежниками спустя два месяца, 19 сентября 1685 года Блад предстает перед судом по обвинению в государственной измене и приговаривается к смерти через повешение. Однако приговор неожиданно заменяют на десять лет принудительных работ на плантациях Ямайки, Барбадоса или Подветренных островов.

Тысячу сто участников восстания отправляют морем в Новый свет и продают там в качестве рабов по десять – двадцать фунтов стерлингов за человека. В результате королевская казна получает весомый дополнительный доход, а местные плантаторы – столь необходимую им рабочую силу. В середине декабря 1685 года Блад попадает на острове Барбадос и становится собственностью Уильяма Бишопа, владеющего плантациями сахарного тростника.

Летом следующего года на остров нападают испанцы. Мощный галеон, вооруженный четырьмя десятками пушек, без труда разрушает укрепления слабого английского форта, после чего гарнизон Барбадоса капитулирует, а испанцы высаживаются на берег, чтобы заняться грабежом. Пока они развлекаются в городе, двадцать рабов с плантации Бишопа во главе с Бладом пробираются на корабль и, обезвредив немногочисленную охрану, захватывают его.

Покинув Барбадос на трофейном испанском галеоне, они доплывают до Тортуги и присоединяются к «береговому братству», устроившему на острове, формально принадлежавшем французской Вест-Индской компании, свою базу. Блад не хочет становиться морским разбойником. Он надеется продать корабль и, получив свою долю, перебраться в континентальную Европу. Но затея с продажей проваливается. Кроме того, друзья, бежавшие вместе с ним с Барбадоса, настаивают на том, что корабль надо оставить себе, а самого Питера уговаривают стать их капитаном, обещая следовать за ним куда угодно.

После долгих раздумий Блад соглашается. Сабатини описывает это так: «Вполне объяснимо, конечно, его желание уехать во Францию или в Голландию, но вряд ли он мог объяснить и отчётливо представить себе, что будет там делать. Ведь в конце концов он был беглым рабом, человеком, объявленным вне закона у себя на родине, и бездомным изгнанником на чужбине. Оставалось только море, открытое для всех и особенно манящее к себе тех, кто чувствовал себя во вражде со всем человечеством.

Свойственный Бладу дух смелой предприимчивости, толкнувший его в своё время на поиски приключений просто из-за любви к ним, вынудили его уступить, а наличие у него богатого опыта и даже таланта в командовании военными кораблями лишь умножило соблазнительность выдвигаемых предложений. Следует также помнить, что такие заманчивые предложения исходили не только от знакомых ему пиратов, наполнявших кабачки Тортуги, но даже и от губернатора острова д'Ожерона, получавшего от корсаров в качестве портовых сборов десятую часть всей их добычи. Помимо этого, д'Ожерон неплохо зарабатывал и на комиссионных поручениях, принимая наличные деньги и выдавая взамен их векселя, подлежащие оплате во Франции.

Занятие, которое казалось бы отвратительным, если бы в защиту его высказывались только грязные, полупьяные авантюристы, охотники, лесорубы и прибрежные жители, собирающие всё то, что выбрасывается морем, становилось солидной, узаконенной разновидностью каперства, когда его необходимость убедительно доказывал изысканно одетый господин, представлявший здесь интересы французской Вест-Индской компании с таким видом, будто он был представителем самой Франции».

Рассказывать как дальше складывалась пиратская карьера Питера Блада, мы не станем, на случай если вы захотите прочитать (или перечитать) роман. Отметим лишь, что Сабатини очень подробно, в деталях описал функционирование механизма гибридной войны, которую Англия и Франция вели против Испанской империи, используя в своих целях профессионалов военно-морского дела с авантюрным складом характера. Если вы не читали «Одиссею капитана Блада», то мы искренне рекомендуем вам это сделать. Эта книга прекрасно подойдет для предстоящих новогодних каникул.