Операция «Анадырь»: логистическая составляющая Карибского кризиса

Шестьдесят лет назад разразился Карибский кризис, который поставил мир на грань ядерной войны. Начиная с декабря 2021 года, по понятным причинам, количество упоминаний тех событий в прессе и в интернете просто зашкаливает. В фокусе обсуждений обычно находится политическая часть кризиса: обнаружение советских ракет на Кубе, американская блокада острова, эскалация конфликта, тайные переговоры разведчиков, радиообращение Хрущева и последовавшая за ним разрядка напряженности. На логистическую составляющую противостояния двух сверхдержав обращают мало внимания, хотя она была не менее интересной. Уникальная секретная операция по переброске к берегам США пятидесятитысячного советского контингента, оснащенного атомным оружием, вошла в историю военного искусства.

К началу 1960-х годов Соединенные Штаты имели пятнадцатикратное превосходство над СССР по количеству ядерных боеголовок. Против четырех сотен советских боеприпасов американцы могли выставить шесть тысяч единиц. Идентичным был и перевес по числу носителей. Такой дисбаланс сам по себе таил серьезную угрозу для безопасности Советского Союза, а после появления американских ракет «Юпитер» в Турции, время подлета которых до Москвы составляло десять минут, положение стало и вовсе нестерпимым.

Кремль решил ответить на возникшую угрозу ассиметрично, в стиле стратегии непрямых действий. 20 мая 1962 года руководитель СССР, первый секретарь ЦК КПСС, Никита Сергеевич Хрущев вынес на обсуждение членов политбюро ЦК предложение «запустить ежа в штаны американцам», разместив наши баллистические ракеты средней дальности с ядерными боеголовками на Кубе, в непосредственной близости от территории США.

Суть задумки была не в том, чтобы применять это оружие, а в том, чтобы после демонстрации силы заставить американское руководство ликвидировать ракетные позиции в Турции, отказаться от нападения на Кубу и пойти на равноправные переговоры с Советским Союзом по вопросам стратегической безопасности. Это как минимум. Но была и программа максимум – вынудить Америку убраться из западного Берлина.

Защиту Кубы от агрессии США, как правило, называют лишь формальным поводом для размещения советских ракет на Острове Свободы. Это не так. Руководство СССР действительно хотело обезопасить свой единственный форпост в западном полушарии, угроза которому со стороны Штатов была абсолютно реальной. В апреле 1961-го, спустя всего два года после победы кубинской революции американцы предприняли попытку свергнуть правительство Фиделя Кастро, организовав знаменитую десантную операцию в заливе Свиней. Советская разведка сумела заранее получить сведения о месте и времени высадки, и десант был разгромлен кубинскими войсками, но было совершенно очевидно, что вторжение обязательно повторится.

Хрущев твердо решил превратить Кубу в неприступную крепость. К весне 1962 года из СССР на остров были доставлены четыреста танков, сорок истребителей МИГ-15 и МИГ-19, по четыре дивизиона пусковых установок ракет ПВО С-75 и тактических крылатых ракет П-15. Обучением кубинских военных не месте занималось около тысячи советских специалистов. Однако всего этого могло оказаться недостаточно для отражения новой атаки. Размещение на Кубе атомного оружия должно было, по мысли Никиты Сергеевича, сыграть роль главного сдерживающего фактора.


Группа советских войск на Кубе

Разработка плана размещения советских ракетных и вспомогательных частей на Кубе была поручена начальнику Главного оперативного управления Генерального штаба, генерал-полковнику С. П. Иванову, а непосредственное руководство группой разработчиков осуществлял полковник И. Г. Николаев, в подчинении которого были генералы и офицеры различных управлений Генерального штаба и Главного управления кадров Министерства обороны СССР. Курировал их работу маршал Совестского Союза И. Х. Баграмян, начальник Тыла Вооруженных Сил СССР.

С самого начала была поставлена задача максимально засекретить цель операции, так как в случае утечки информации американцы, полностью контролировавшие атлантические маршруты, не позволили бы советским судам с атомным оружием добраться до Кубы. Поэтому мероприятие было закодировано как стратегические учения по перебазированию войск и военной техники морем в различные северные районы Советского Союза и получило название «Анадырь», от которого веяло чукотским холодом.

Всего через три недели, 10 июня 1962 года план операции был готов и представлен на заседании Президиума ЦК КПСС. На Острове Свободы решили разместить несколько типов атомного оружия. Самыми мощными были баллистические ракеты Р-12 с радиусом действия 2000 км и Р-14 с радиусом действия 4000 км, оснащенные ядерными головными частями мощностью одна мегатонна. Кроме того, на вооружении группировки были атомные авиационные бомбы, тактические ракеты «Луна», противокорабельные комплексы «Сопка» с ракетами «Комета» и фронтовые крылатые ракеты с ядерными боеголовками меньшей мощности. Переброску грузов и личного состава на Кубу должны были прикрывать семь дизельных подводных лодок, снаряженных торпедами с ядерными головными частями.

20 июня, после согласования плана с Фиделем Кастро была сформирована Группа советских войск на Кубе (ГСВК). Ее командующим назначили генерала армии И. А. Плиева. Помимо специально созданной 51-й ракетной дивизии с приданными ей ремонтно-техническими базами, частями и подразделениями обеспечения и обслуживания, в состав ГСВК входили: четыре мотострелковых полка, две зенитные ракетные дивизии ПВО, полк истребителей прикрытия в составе сорока самолетов МиГ-21, вертолетный полк в составе тридцати трех вертолетов Ми-4 и два полка фронтовых крылатых ракет по восемь пусковых установок в каждом.

Военно-морская часть ГСВК должна была состоять из одиннадцати подводных лодок, двух крейсеров, двух ракетных и двух артиллерийских эсминцев, двенадцати ракетных катеров, тридцати трех бомбардировщиков-торпедоносцев Ил-28, подвижного берегового ракетного полка, а также двух танкеров, двух сухогрузов и плавучей мастерской.

Входившие в ГСВК соединения и части формировались из войск лучших военных округов и оснащались новейшим оружием и военной техникой. Все офицеры проходили тщательный отбор. К примеру, главнокомандующий Сухопутными войсками, маршал Советского Союза В. И. Чуйков, отвечавший за формирование командного состава мотострелковых полков, лично беседовал с каждым кандидатом, отсеив немалое число претендентов.

Тулупы для тропиков

Доставка такого количества людей и военной техники через океан на расстояние, превышающее десять тысяч километров, сама по себе была непростым делом. Однако главной проблемой была не столько логистика, сколько необходимость скрыть от американцев номенклатуру перевозимых грузов и численность личного состава военных частей. На Кубу надо было перебросить пятидесят одну тысячу военнослужащих, три тысячи человек гражданского персонала и двести тридцать тысяч тонн материально-технических средств. Для этого было задействовано восемьдесят пять грузовых и пассажирских судов, которые совершили в общей сложности сто восемьдесят три рейса туда и обратно.

Военная техника, оружие и боеприпасы маскировались под грузы хозяйственного назначения. Труднее всего было прятать от посторонних глаз баллистические ракеты, длина которых превышала двадцать метров. Еще одной сложнейшей задачей была перевозка полусотни тысяч человек. Регулярных авиарейсов из Советского Союза на Остров Свободы тогда еще не было. На пассажирских лайнерах, не привлекая внимания западных разведок, можно было доставить не более двух – трех тысяч военнослужащих. Поэтому большую часть личного состава решили разместить в трюмах грузовых судов.

Транспорты отправлялись из портов Севастополя, Феодосии, Николаева, Поти, Кронштадта, Лиепая, Балтийска и Мурманска. С целью дезинформировать противника, во все эти порты предварительно были доставлены лыжи, валенки, тулупы и дубленки для всего личного состава ГСВК. В тексте приказов для капитанов судов говорилось, что войска направляются для выполнения «специальных мероприятий», без указания сроков и конечных пунктов назначения. Никто из членов экипажа и военнослужащих, находившихся на борту, понятия не имел о том, что, вместо Заполярья, окажется в тропиках.

Капитаны судов, следовавших из черноморских портов, помимо приказов, получили по три запечатанных пакета. В первом пакете, который они обязаны были вскрыть после покидания территориальных вод СССР, содержался приказ вскрыть второй пакет после прохода проливов Босфор и Дарданеллы. Во втором пакете содержался приказ вскрыть третий пакет после прохода Гибралтара, а в третьем – приказ следовать на Кубу. Аналогичный набор пакетов для последовательного вскрытия получили капитаны судов, отправлявшихся из портов Балтийского и Баренцева морей.

Несладкий круиз

Для защиты от возможного нападения и отражения попыток несанкционированного досмотра на судах предполагалось разместить замаскированное артиллерийское вооружение, как это делалось во время Второй мировой войны на германских вспомогательных крейсерах. Однако от этой идеи пришлось отказаться по соображениям сохранения секретности. Лишь на тех транспортах, которые перевозили ракеты и ядерные боеголовки, были установлены малокалиберные зенитные пушки, закрытые деревянными коробами. На остальных судах ограничились ручными пулеметами. Хотя эти меры были скорее психологическими – в случае серьезной атаки ни зенитки, ни пулеметы, конечно, не спасли бы.

В первых числах июля в портах отправки началась разгрузка составов с техникой, вооружением и личным составом, прибывавших из различных военных округов СССР. Масштаб железнодорожной части операции был впечатляющим. Например, только для переброски одного ракетного полка требовалось восемнадцать эшелонов. Погрузка каждого судна занимала в среднем три дня.

Ракеты, боеголовки, пусковые установки, самолеты, вертолеты, танки, самоходные орудия и спецмашины грузили в нижние трюмы ночью, а тракторы, погрузчики и грузовые автомоблили – на верхнюю палубу в дневное время под видом сельхозтехники. Ракетные катера, также располагались на верхних палубах. Вокруг них сколачивали деревянные каркасы, которые обшивали стальными листами, чтобы сбить с толку натовскую просвечивающую аппаратуру, установленную в проливах и работающую в инфракрасном диапазоне.

Меры секретности были жесткими. После прибытия в порт личный состав не имел права покидать зону погрузки. Письма, телеграммы, телефонные звонки были под запретом для всех, включая капитанов судов. Но самое сложное было впереди. Большинство военнослужащих размещалось в трюмах кубинских сухогрузов. Один из участников операции вспоминал впоследствии: «Бедняги шли две недели из Черного моря в трюме грузового судна, перевозившего до этого сахар с Кубы. Условия, конечно, были антисанитарные: наспех сколоченные многоэтажные нары в трюме, никаких туалетов, под ногами и на зубах – остатки сахарного песка.

Из душного трюма выпускали подышать воздухом только ночью, по очереди и на очень короткое время. При этом по бортам выставляли наблюдающих: одни следили за морем, другие – за небом. Люки трюмов оставляли открытыми. В случае появления какого-нибудь постороннего объекта "пассажиры" должны были быстро вернуться в трюм. Тщательно замаскированная техника находилась на верхней палубе. Камбуз был рассчитан на приготовление пищи для нескольких десятков человек, составляющих команду судна. Так как людей было значительно больше, то кормили, мягко говоря, неважно. Ни о какой гигиене, конечно, не могло быть и речи».

Полковник А. Ф. Шорохов, начальника эшелона на судне «Хабаровск» писал в дневнике: «Приближаемся к Азорским островам. Штормит. Качка сильная. Морская болезнь свалила всех наших солдат и офицеров... Идем десятые сутки. Кругом океан. Жара. Раздеваемся до трусов. Ночью все ищут укромное местечко на палубах». Более половины времени плавания температура воздуха в трюмах не опускалась ниже сорока градусов Цельсия, а днем поднималась выше пятидесяти. Не привыкшие к такой жаре офицеры и солдаты нередко теряли сознание. Многие заболевали, а около двух десятков человек скончалось. Их хоронили в соответствии с морскими традициями – зашивали в тканый мешок и опускали в океан.

Одновременный выход многих транспортов из восьми советских портов в Атлантику вызвал интерес, а затем и беспокойство американской разведки. Запросы в резедентуру, находящуюся в СССР, ситуацию не прояснили – строгая секретность в процессе переброски войск и дезинформационные мероприятия дали нужный результат. Понять, что происходит, можно было только рассмотрев суда с близкого расстояния или проведя досмотр грузов. Руководство Пентагона решило начать с облетов и фотографирования сухогрузов силами военно-морской авиации. Узнать что-либо американские летчики не смогли, несмотря на съемку с предельно малых высот. На их снимках были обыкновенные грузовые суда без каких-либо признаков присутствия военнослужащих или подозрительной техники.

Курорт со всеми неудобствами

12 июля на Кубу прибыла рекогносцировочная группа, которую возглавлял командующий ГСВК генерал армии И. А. Плиев. Группа летела через Великобританию и Канаду. Поэтому для всех офицеров подготовили легенду, согласно которой они были специалистами по ирригации и мелиорации, направленными в помощь кубинскому министерству сельского хозяйства. Им сменили имена и выдали соответствующие документы. Системы распознавания лиц в то время еще не было, так что поездка прошла без происшествий.

Несколько первых советских транспортов вышли в море 10 июля, а 26 июля наши суда начали прибывать на Кубу. То есть всего через два месяца и шесть дней после того, как Хрущев впервые озвучил свою идею, наша группировака уже развертывалась на Острове Свободы! Для разгрузки судов выбрали одиннадцать портов: Баия-Онда, Гавана, Кабаньяс, Касильда, Ла-Исабела, Мариэль, Матансас, Никаро, Нуэвитас, Сантьяго-де-Куба и Сьенфуэгос.

Дивизионы баллистических ракет было решено расположить в западной части Кубы, около деревни Сан-Кристобаль, а также в центре — у порта Касильда. Основная часть войск прикрытия размещалась по периметру стартовых позиций баллистических ракет, но один мотострелковый полк, усиленный несколькими пусковыми установками крылатых ракет, отправили на восток острова, к заливу Гуантанамо, где находилась военная база США.

На Кубе была многочисленная американская агентура, которая вела наблюдение за портами и основными дорогами – железными и автомобильными. Вычислить всех этих людей не представлялось возможным. Главной целью являлось обнаружение радиопередающей аппаратуры и ее нейтрализация. С 19 июля на острове работали советские контрразведчики во главе с капитаном первого ранга Александром Тихоновым. Совместно с кубинскими коллегами им удалось запеленговать агентурный радиопередатчик и захватить резидента ЦРУ Клемента Инклана, лишив наблюдателей возможности сообщать в Штаты информацию о составе и передвижениях размещаемых на острове советских войск. В результате секретность операции была сохранена.

Первыми на Кубу прибывали инженерные части. Их задачей было строительство полевых военных городков, подготовка стартовых и технических позиций для пусковых установок баллистических ракет, фронтовых крылатых ракет, береговых ракет и частей ПВО. Каменистый грунт делал строительную технику малопродуктивной. Рыть траншеи и укрытия для личного состава приходилось преимущественно вручную. Летом температура воздуха на острове редко опускалась ниже тридцати пяти градусов Цельсия, а на солнце доходила до пятидесяти пяти градусов. Плюс почти стопроцентная влажность. Работать строителям в этих условиях было невероятно тяжело.

Впрочем, ракетчикам повезло еще меньше. Один из офицеров дивизиона Р-12 вспоминал: «Трудностей было предостаточно и, пожалуй, самая значительная из них была связана с компонентами ракетного топлива. Ракета Р-12 – жидкостная. Она заправлялась агрессивным окислителем, горючим и перекисью водорода. Потребовались специальные емкости для транспортировки этих компонентов на судах наливного флота. Затем в порту Баия-Онда компоненты снова перекачивались в штатные подвижные емкости. Незначительный пролив в условиях тропиков приводил к сильнейшим ядовитым испарениям. Личный состав расчетов заправки, работавший все время только в спецодежде и противогазах, подвергался тяжелейшим испытаниям».

Полевые городки состояли из палаток и металлических фургонов. Палатки ночью более или менее остывали, а вот в фургонах, раскалявшихся днем так, что на металлических поверхностях можно было жарить яичницу, невыносимо жарко было даже в ночное время. Кроме того, с наступлением сумерек появлялось огромное количество мошкары. И тем не менее, невзирая на все трудности, во второй декаде октября работы удалось завершить. Авиационные, морские и сухопутные части прикрытия были полностью готовы к отражению атаки как с воды, так и с воздуха. Ракеты находились на стартовых позициях, они были заправлены и готовы к запуску.

Дальнейшее хорошо известно. 14 октября 1962 года с разведывательного самолета U-2 были сделаны первые фотоснимки стартовых позиций наших ракет. 16 октября, после того, как советские пусковые установки были окончательно идентифицированы, информацию доложили президенту США Джону Кеннеди. 22 октября было объявлено о введении Соединенными Штатами полной морской блокады Кубы с 10 часов утра 24 октября. Американские военные настаивали на немедленном массированном авиаударе по ракетным позициям с последующей высадкой на Кубе, но Кеннеди, взвесив все аргументы «за» и «против» десантной операции, решил пойти на компромисс с советским руководством. С 5 по 9 ноября советские транспортные суда с ракетным вооружением покинули Остров Свободы, получивший гарантии ненападения от американского правительства, а спустя несколько месяцев американские ракеты «Юпитер» были выведены из Турции. Дожать Штаты по вопросу Западного Берлина Хрущеву не удалось, но придуманная им дерзкая операция положила начало процессу разрядки международной напряженности.